Я Ффост. Я упал в реку. Пусть река сама несёт меня... (с)Годвилль
Как обычно, не вычитывалось...
- Еще раз повторим в теории пока. Грянуться оземь, про себя произнести наговор и представить образ. Образы все помнят? Повторите! – командным тоном вещала Яга, расхаживая по горнице.
Четверо стоящих перед ней ребят, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, быстро кивали.
- читать дальшеЧерный ворон, – сказал Сева, сосредоточенно покусывая губы.
- Филин – бросил Тёма, едва ли подпрыгивая на месте.
- Лесная горлица – серьезно кивнув, ответила Яге Алёнка, одними губами шепча волшебные слова, чтобы не перепутать.
Василиса, сердито глянув на готовых рассмеяться мальчишек, нехотя буркнула:
- Лягушка-квакушка! – и, не выдержав, топнула ногой – бабушка Яга, почему у всех птицы прекрасные, а у меня… это! Почему не лебедушка, например?..
- Потому что старших надо слушаться – ответил за Ягу Баюн, который теперь часто гостил в избушке. – Ты же хочешь быть Василисой Премудрой? Вот и слушай бабушку.
- А почему надо выбирать? Нельзя быть и Прекрасной, и Премудрой одновременно?.. И потом, я же летать не смогу в поднебесье! Это нечестно! – Василиса была готова разреветься.
- Хватит! Еще не обратилась, а уже расквакалась, как на болоте, честное слово! Сбиваешь же! – оборвала подругу Алёнушка.
Василиса обиженно надулась и замолчала.
- Все готовы? – Яга прекратила ходить туда-сюда. – Тогда по команде. Три-четыре!
Ребята послушно грянулись оземь отработанным движением. Сколько Яга залечила синяков и вывихов – и не вспомнить теперь! Два месяца тренировала, всю зиму. Сначала, конечно, на снегу, где помягче, но и там ребята умудрялись неудачно падать на руки, переоценив пушистость снега, потом и в избушке, постелив одеяло.
Баюн затаил дыхание и закрыл глаза. Оборотничество он любил больше других разделов магии, которым учила Яга. А учила она их и зелья колдовские варить, и травы распознавать, и чарам разным – всему, что сама умела. Сроки, конечно, поджимали, но Яга честно старалась.
Кот прокрутил это все в мыслях и открыл глаза. На полу неторопливо чистила перышки белоснежная горлица, недовольно надувала щеки лягушка («Вот так из Василисы Прекрасной получается Василиса Премудрая», – хихикнул кот), и… Кот протер глаза лапами и снова посмотрел. Яга не знала, ругаться или смеяться. На полу сидели, сердито глядя друг на друга, черный филин и коричневая птица, явно намеревавшаяся быть вороном.
- Неплохо – наконец выдавила Баба-Яга. – Расколдовывайтесь.
Через мгновение вместо птиц и лягушки перед Ягой снова стояли дети.
- И что мне с вами делать, баловни? – качая головой, обратилась старушка к внукам. – Как вы так умудрились?..
- Да я представил Тёмку филином, да так живо… Смешной он получался!
- Я те дам смешной! Я тоже над тобой мысленно вовсю смеялся…
Яга только вздохнула. Баюн хихикнул:
- Да брось, Ягуся, это они еще о Василисушке-лягушке не подумали…
Кот довольно откинулся на подушки, глядя, как ему удалось заставить всех засмеяться.
Дверь приоткрылась, и, согнувшись едва ли не пополам, в избушку вошел высокий худой тип, закутанный в черный плащ и с короной на голове. Сева с Тёмой одним прыжком оказались рядом.
- Дядя Кощей, дядя Кощей! – наперебой закричали они. – Смотри, как мы умеем! – они синхронно обернулись.
- Теперь и ты приобщен, Кощей! – радостно отметил Баюн, разглядывая коричневого ворона.
- Ну, залетайте! – Кощей похлопал себя по плечам.
Ворон сконфуженно переглянулся с филином и помотал головой.
- Не умеют пока летать, соколики, – пояснила Яга.
Мальчишки расколдовались.
- А что мы будем делать сегодня? Я в тот раз меч еле поднял! Не хочу богатырем быть… – напомнил Всеволод.
- Ну, раз вы в Англию едете, то будем учиться основам английского бокса! – торжественно объявил Кощей.
Дети, радостно крича, выбежали на улицу. Кощей, кивнув Бабе-Яге, вышел следом.
- Самооборона – вещь нужная! – назидательно изрек Баюн.
Яге оставалось только согласиться.
К середине весны началось самое интересное – ребята и Алёнка более-менее освоились со своим вторым обликом и учились летать. Василиса, которая сначала ходила мрачнее тучи, сейчас каталась по поляне от смеха, глядя, как черный филин пытается подпрыгнуть или коричневый ворон – разбежаться.
- Крыльями махай почаще, почаще! – поучал Баюн, хотя сам летать, конечно же, не умел.
Алёнка пробовала планировать с крыльца избушки, и после многих попыток даже смогла удержаться в воздухе несколько секунд.
Артёмка злился больше всех, и рвался в небо. Сева флегматично помахивал крыльями, явно думая не о полетах.
- Не могу больше! – взвыл, наконец, Тёмка, превратившись в человека. – Я измаялся весь! Хочу летать!
- Так лети, – отозвалась Василиса.
Артём собирался ответить, как вдруг его по подбородку что-то ударило. Оказалось черный филин, удивившись больше всех, сумел взлететь, причем довольно резко. Упав на землю, он непонимающе склонил голову, глядя на потирающего подбородок братца.
- Красивый апперкот, Сев, – похлопала Василисушка.
- Люди! – мрачно изрек Артём. – Мой брат – дебил!
Но долго сердиться он не мог, и уже через неделю после достопамятного взлета Севы коричневый ворон рассекал в поднебесье, оглашая весь лес счастливым карканьем.
- А еще говорят, вороны – умные, – вздыхали ребята, высматривая «бравого пилота».
Календарь стремительно терял листки, и вот уже Яга передает чуть испуганных, сбившихся в плотную стайку детей строгой английской леди Мери Поппинс. Которая, быстро перекинувшись парой фраз с родственницей, тут же увела их в свой английский домик и показала комнаты: одну мальчишкам, одну девочкам.
- Да, тут не забалуешь, – протянул Артёмка.
- Ага, – отозвался Всеволод. – Знаешь, на этом ковре мы не проведем линию ровно посередине…
- Какую еще линию?! – прогремело у мальчиков над ухом. – Рисовать надо на бумаге, а не на коврах и полах! – мальчики еще только пытались осознать, что это было, а Мери уже скрылась в комнате у девочек.
- Сев… – тихо позвал Артём, забираясь на свою кровать. – А мы ведь англицкий-то знаем… Хорошо так знаем… Как маскироваться будем?
- Да никак, – ответил друг. – Ей-то что за дело до этого?.. Не заметит. Точнее, заметит, а толку? Бабушка Яга и сама про нас ничего не знает. Нашла и нашла в лесу. А кто бросил – неважно. Лучше давай, приучайся снова на английском говорить, а то отвык, поди, за два-то года…
Артём, поразмыслив, кивнул.
Теперь дни тянулись. Долго и нудно. Как писали Яге и Баюну дети, от овсянки их уже тошнило, от танцев все болело, а от английского языка девчонки чуть не забывали русский. Яга, Кощей и Баюн регулярно выходила на связь с помощью традиционного русского блюдечка с голубой каемочкой и уговаривали Тёмку не расписывать зонтик Мери Поппинс нехорошими русскими словами. По праздникам Яга забирала детей в избушку, и они дружно плакались Баюну. Баюн обещал, что напишет своему племяннику, который жил в графстве Чешир, чтобы он не давал детям скучать без пушистого кота.
Близилось последнее лето перед долгой учебой. Мери и Яга собирали документы, дети сидели в избушке и старались поменьше попадаться им на глаза. Выяснилось, что у детей нет фамилий. Недолго думая, Яга записала девочек как сестер Кузнецовых, что Мери определила как Лиона и Василиса Смит, а вот с мальчиками так же просто не получалось.
- Мои они! Бабины, то есть! – Яга была непреклонна.
- Как как? Ба-би-ны? Баббинс? Они будет братья Баббинс? – недоумевала Мери, но спорить с Ягой было бесполезно.
- Я всю жизнь мечтал именно об этом, – мрачно, но тихо изрек Севка. – Всеволод Баббинс… Звучит… Кхм. Странно…
- Да кого волнует имя, – протянул Тёмка. – Хоть горшком обзовись, а толку-то? Либо запомнят исключительно, что ты хороший такой, либо сами прозвищем наградят, почище Баббинса.
После этого дети уехали покупать форму, палочки и учебники (плюс к тому, под строжайшим секретом от Яги и Мери, Кощей выделил ребятам десяток золотых монет из своего огромного запаса «на карманные расходы»). Яга ждала их возвращения в избушке с Баюном, когда вдруг дверь открылась, и, стукнувшись лбом о косяк, чего с ним не случалось уже пятьсот лет, вошел Кощей, помахивая каким-то письмом.
- Ягуся! Меня утвердили! Я еду в Хогвартс! Профессором Защиты от Темных Искусств!
- А зачем? – удивился Баюн. – Молодость вспоминаешь? Порезвиться?
- Нееет, – отмахнулся Кощей. – Помните мою диссертацию докторскую? Ну ту, когда мне заявили, что данные устарели? По исследованию смертей? Так мне статистика нужна новая. А царевичи как-то резко вымерли. А тут – надо же, сорока рассказала, что у них там на должности этого профессора в Школе – проклятие висит. Мол, не тянут эти профессора больше года. Причем, как поговаривают – странно это. Кого-то они там победили, а проклятие до сих пор висит. Буквально неделю назад очередной профессор уволился. А кто не увольняется – тот помирает лютой смертью! – глаза Кощея лихорадочно блестели. – Материала – много! Допишу диссер наконец, а то стыдно даже – тыщу лет в доцентах хожу…
- И ты меня, старуху, одну тут, в глухом лесу оставишь? У бабки сердце слабое, учти, Кощеюшка! Ежели тама в этой Англии чего случится – я же вот лягу и помру! Как есть помру! – пригрозила Яга.
- Все будет по высшему разряду, Ягуся! – поспешил Кощей успокоить Ягу. – За ребятней опять ж присмотр.
Яга прикрыла глаза и кивнула, еле сдерживаю улыбку.
- Присмотр, говоришь? Ну, ты мне черкни пару строк, ежели чего не так пойдет. Я тоже молодость вспомню!
Баюн на всякий случай отодвинулся подальше – уж больно странно выглядела Яга с мечтательным выражением на лице. Пожалуй, в его, Баюна, интересах, чтобы все было гладко. А то ведь и под горячую руку можно попасть.
Дети вернулись неожиданно, как, впрочем, и всегда и до поздней ночи хвастались покупками.
- А смотри, бабуся, какая у меня указка теперь! Дедусь в лавке смешной такой был! Мы ему пол-лавки случайно вдребезги разнесли, а он радовался! Ну, это когда указками этим махали! Только он на Тёму с Севой так смотрел странно, аж жуть! – вдохновлено рассказывала Василиса.
- Дядя Кощей, ты только бабусе ни-ни, глянь, чего мы с Севкой понабрали, – Алёнка, озираясь, принялась вытаскивать из кармана передника сушеные травы. – Вот разрыв-трава, сонничка, зверобой. Как думаешь, нам на эти твои… екс-пе-ри-менты хватит?
- Баюн, подь сюды, – Тёмка тоже заныкался в уголок. – Смотри, какая! – на ладони парня сидела большая ящерица.
От ахов-вздохов всю компанию отвлекли бабкины домовые – Кузька и Нафаня – сообщившие, что вещи собраны и по сундукам-чемоданам уложены. Баюн, успевший задремать, приоткрыл один глаз, Кощей, извинившись, попрощался и вышел из избушки, Яга посуровела и начала повторять напутствие, а ребята, переглянувшись, мысленно застонали. Близилась учеба.
- Еще раз повторим в теории пока. Грянуться оземь, про себя произнести наговор и представить образ. Образы все помнят? Повторите! – командным тоном вещала Яга, расхаживая по горнице.
Четверо стоящих перед ней ребят, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, быстро кивали.
- читать дальшеЧерный ворон, – сказал Сева, сосредоточенно покусывая губы.
- Филин – бросил Тёма, едва ли подпрыгивая на месте.
- Лесная горлица – серьезно кивнув, ответила Яге Алёнка, одними губами шепча волшебные слова, чтобы не перепутать.
Василиса, сердито глянув на готовых рассмеяться мальчишек, нехотя буркнула:
- Лягушка-квакушка! – и, не выдержав, топнула ногой – бабушка Яга, почему у всех птицы прекрасные, а у меня… это! Почему не лебедушка, например?..
- Потому что старших надо слушаться – ответил за Ягу Баюн, который теперь часто гостил в избушке. – Ты же хочешь быть Василисой Премудрой? Вот и слушай бабушку.
- А почему надо выбирать? Нельзя быть и Прекрасной, и Премудрой одновременно?.. И потом, я же летать не смогу в поднебесье! Это нечестно! – Василиса была готова разреветься.
- Хватит! Еще не обратилась, а уже расквакалась, как на болоте, честное слово! Сбиваешь же! – оборвала подругу Алёнушка.
Василиса обиженно надулась и замолчала.
- Все готовы? – Яга прекратила ходить туда-сюда. – Тогда по команде. Три-четыре!
Ребята послушно грянулись оземь отработанным движением. Сколько Яга залечила синяков и вывихов – и не вспомнить теперь! Два месяца тренировала, всю зиму. Сначала, конечно, на снегу, где помягче, но и там ребята умудрялись неудачно падать на руки, переоценив пушистость снега, потом и в избушке, постелив одеяло.
Баюн затаил дыхание и закрыл глаза. Оборотничество он любил больше других разделов магии, которым учила Яга. А учила она их и зелья колдовские варить, и травы распознавать, и чарам разным – всему, что сама умела. Сроки, конечно, поджимали, но Яга честно старалась.
Кот прокрутил это все в мыслях и открыл глаза. На полу неторопливо чистила перышки белоснежная горлица, недовольно надувала щеки лягушка («Вот так из Василисы Прекрасной получается Василиса Премудрая», – хихикнул кот), и… Кот протер глаза лапами и снова посмотрел. Яга не знала, ругаться или смеяться. На полу сидели, сердито глядя друг на друга, черный филин и коричневая птица, явно намеревавшаяся быть вороном.
- Неплохо – наконец выдавила Баба-Яга. – Расколдовывайтесь.
Через мгновение вместо птиц и лягушки перед Ягой снова стояли дети.
- И что мне с вами делать, баловни? – качая головой, обратилась старушка к внукам. – Как вы так умудрились?..
- Да я представил Тёмку филином, да так живо… Смешной он получался!
- Я те дам смешной! Я тоже над тобой мысленно вовсю смеялся…
Яга только вздохнула. Баюн хихикнул:
- Да брось, Ягуся, это они еще о Василисушке-лягушке не подумали…
Кот довольно откинулся на подушки, глядя, как ему удалось заставить всех засмеяться.
Дверь приоткрылась, и, согнувшись едва ли не пополам, в избушку вошел высокий худой тип, закутанный в черный плащ и с короной на голове. Сева с Тёмой одним прыжком оказались рядом.
- Дядя Кощей, дядя Кощей! – наперебой закричали они. – Смотри, как мы умеем! – они синхронно обернулись.
- Теперь и ты приобщен, Кощей! – радостно отметил Баюн, разглядывая коричневого ворона.
- Ну, залетайте! – Кощей похлопал себя по плечам.
Ворон сконфуженно переглянулся с филином и помотал головой.
- Не умеют пока летать, соколики, – пояснила Яга.
Мальчишки расколдовались.
- А что мы будем делать сегодня? Я в тот раз меч еле поднял! Не хочу богатырем быть… – напомнил Всеволод.
- Ну, раз вы в Англию едете, то будем учиться основам английского бокса! – торжественно объявил Кощей.
Дети, радостно крича, выбежали на улицу. Кощей, кивнув Бабе-Яге, вышел следом.
- Самооборона – вещь нужная! – назидательно изрек Баюн.
Яге оставалось только согласиться.
К середине весны началось самое интересное – ребята и Алёнка более-менее освоились со своим вторым обликом и учились летать. Василиса, которая сначала ходила мрачнее тучи, сейчас каталась по поляне от смеха, глядя, как черный филин пытается подпрыгнуть или коричневый ворон – разбежаться.
- Крыльями махай почаще, почаще! – поучал Баюн, хотя сам летать, конечно же, не умел.
Алёнка пробовала планировать с крыльца избушки, и после многих попыток даже смогла удержаться в воздухе несколько секунд.
Артёмка злился больше всех, и рвался в небо. Сева флегматично помахивал крыльями, явно думая не о полетах.
- Не могу больше! – взвыл, наконец, Тёмка, превратившись в человека. – Я измаялся весь! Хочу летать!
- Так лети, – отозвалась Василиса.
Артём собирался ответить, как вдруг его по подбородку что-то ударило. Оказалось черный филин, удивившись больше всех, сумел взлететь, причем довольно резко. Упав на землю, он непонимающе склонил голову, глядя на потирающего подбородок братца.
- Красивый апперкот, Сев, – похлопала Василисушка.
- Люди! – мрачно изрек Артём. – Мой брат – дебил!
Но долго сердиться он не мог, и уже через неделю после достопамятного взлета Севы коричневый ворон рассекал в поднебесье, оглашая весь лес счастливым карканьем.
- А еще говорят, вороны – умные, – вздыхали ребята, высматривая «бравого пилота».
Календарь стремительно терял листки, и вот уже Яга передает чуть испуганных, сбившихся в плотную стайку детей строгой английской леди Мери Поппинс. Которая, быстро перекинувшись парой фраз с родственницей, тут же увела их в свой английский домик и показала комнаты: одну мальчишкам, одну девочкам.
- Да, тут не забалуешь, – протянул Артёмка.
- Ага, – отозвался Всеволод. – Знаешь, на этом ковре мы не проведем линию ровно посередине…
- Какую еще линию?! – прогремело у мальчиков над ухом. – Рисовать надо на бумаге, а не на коврах и полах! – мальчики еще только пытались осознать, что это было, а Мери уже скрылась в комнате у девочек.
- Сев… – тихо позвал Артём, забираясь на свою кровать. – А мы ведь англицкий-то знаем… Хорошо так знаем… Как маскироваться будем?
- Да никак, – ответил друг. – Ей-то что за дело до этого?.. Не заметит. Точнее, заметит, а толку? Бабушка Яга и сама про нас ничего не знает. Нашла и нашла в лесу. А кто бросил – неважно. Лучше давай, приучайся снова на английском говорить, а то отвык, поди, за два-то года…
Артём, поразмыслив, кивнул.
Теперь дни тянулись. Долго и нудно. Как писали Яге и Баюну дети, от овсянки их уже тошнило, от танцев все болело, а от английского языка девчонки чуть не забывали русский. Яга, Кощей и Баюн регулярно выходила на связь с помощью традиционного русского блюдечка с голубой каемочкой и уговаривали Тёмку не расписывать зонтик Мери Поппинс нехорошими русскими словами. По праздникам Яга забирала детей в избушку, и они дружно плакались Баюну. Баюн обещал, что напишет своему племяннику, который жил в графстве Чешир, чтобы он не давал детям скучать без пушистого кота.
Близилось последнее лето перед долгой учебой. Мери и Яга собирали документы, дети сидели в избушке и старались поменьше попадаться им на глаза. Выяснилось, что у детей нет фамилий. Недолго думая, Яга записала девочек как сестер Кузнецовых, что Мери определила как Лиона и Василиса Смит, а вот с мальчиками так же просто не получалось.
- Мои они! Бабины, то есть! – Яга была непреклонна.
- Как как? Ба-би-ны? Баббинс? Они будет братья Баббинс? – недоумевала Мери, но спорить с Ягой было бесполезно.
- Я всю жизнь мечтал именно об этом, – мрачно, но тихо изрек Севка. – Всеволод Баббинс… Звучит… Кхм. Странно…
- Да кого волнует имя, – протянул Тёмка. – Хоть горшком обзовись, а толку-то? Либо запомнят исключительно, что ты хороший такой, либо сами прозвищем наградят, почище Баббинса.
После этого дети уехали покупать форму, палочки и учебники (плюс к тому, под строжайшим секретом от Яги и Мери, Кощей выделил ребятам десяток золотых монет из своего огромного запаса «на карманные расходы»). Яга ждала их возвращения в избушке с Баюном, когда вдруг дверь открылась, и, стукнувшись лбом о косяк, чего с ним не случалось уже пятьсот лет, вошел Кощей, помахивая каким-то письмом.
- Ягуся! Меня утвердили! Я еду в Хогвартс! Профессором Защиты от Темных Искусств!
- А зачем? – удивился Баюн. – Молодость вспоминаешь? Порезвиться?
- Нееет, – отмахнулся Кощей. – Помните мою диссертацию докторскую? Ну ту, когда мне заявили, что данные устарели? По исследованию смертей? Так мне статистика нужна новая. А царевичи как-то резко вымерли. А тут – надо же, сорока рассказала, что у них там на должности этого профессора в Школе – проклятие висит. Мол, не тянут эти профессора больше года. Причем, как поговаривают – странно это. Кого-то они там победили, а проклятие до сих пор висит. Буквально неделю назад очередной профессор уволился. А кто не увольняется – тот помирает лютой смертью! – глаза Кощея лихорадочно блестели. – Материала – много! Допишу диссер наконец, а то стыдно даже – тыщу лет в доцентах хожу…
- И ты меня, старуху, одну тут, в глухом лесу оставишь? У бабки сердце слабое, учти, Кощеюшка! Ежели тама в этой Англии чего случится – я же вот лягу и помру! Как есть помру! – пригрозила Яга.
- Все будет по высшему разряду, Ягуся! – поспешил Кощей успокоить Ягу. – За ребятней опять ж присмотр.
Яга прикрыла глаза и кивнула, еле сдерживаю улыбку.
- Присмотр, говоришь? Ну, ты мне черкни пару строк, ежели чего не так пойдет. Я тоже молодость вспомню!
Баюн на всякий случай отодвинулся подальше – уж больно странно выглядела Яга с мечтательным выражением на лице. Пожалуй, в его, Баюна, интересах, чтобы все было гладко. А то ведь и под горячую руку можно попасть.
Дети вернулись неожиданно, как, впрочем, и всегда и до поздней ночи хвастались покупками.
- А смотри, бабуся, какая у меня указка теперь! Дедусь в лавке смешной такой был! Мы ему пол-лавки случайно вдребезги разнесли, а он радовался! Ну, это когда указками этим махали! Только он на Тёму с Севой так смотрел странно, аж жуть! – вдохновлено рассказывала Василиса.
- Дядя Кощей, ты только бабусе ни-ни, глянь, чего мы с Севкой понабрали, – Алёнка, озираясь, принялась вытаскивать из кармана передника сушеные травы. – Вот разрыв-трава, сонничка, зверобой. Как думаешь, нам на эти твои… екс-пе-ри-менты хватит?
- Баюн, подь сюды, – Тёмка тоже заныкался в уголок. – Смотри, какая! – на ладони парня сидела большая ящерица.
От ахов-вздохов всю компанию отвлекли бабкины домовые – Кузька и Нафаня – сообщившие, что вещи собраны и по сундукам-чемоданам уложены. Баюн, успевший задремать, приоткрыл один глаз, Кощей, извинившись, попрощался и вышел из избушки, Яга посуровела и начала повторять напутствие, а ребята, переглянувшись, мысленно застонали. Близилась учеба.
@темы: фикопишенство, наше, вечернее
-
-
29.12.2009 в 00:00Получил море восторга )))))))))
А за Кощея - отдельное спасибо )
-
-
29.12.2009 в 00:05-
-
29.12.2009 в 00:07Предвкушаю )
Котов я тоже люблю - особенно больших и черных )
-
-
29.12.2009 в 00:14-
-
29.12.2009 в 00:19Да-да!
Пусть покажут этим британцам "мать Кузьмы"! )
-
-
29.12.2009 в 00:20-
-
29.12.2009 в 00:22*Приготовился ждать*
-
-
11.10.2016 в 16:18